Соборник Недодюжинный: ПЕСНИ ОБИТАТЕЛЕЙ АДА

Ой какой холосый щеночек масенький!
Ути мой холосый! ути мой слатенький!

Я его люблю, я его потискиваю,
А сама-то его пощипываю тихонечко!
И никто не видит, как я пощипиваю,

Забираюсь ему во самое слатькое,
Ушки масенькие ему почутьчутькаю,
Слаткие местецьки ему покогтячкаю!

Я его пощипываю, а он доверчивый:
Подымает лапки свои медовые!
Я б ему каждой лапке минетик сделала!
Кажную подусецьку отсосала бы!
Только б тельце его помучивать да поцапывать!

Вау вау тельце даючее!

Помацаю, поцапываю, а он доверчивый -
Он даётся мне, он даётся, слатенький,
И никто не видит, как мы играемся,
Ой как его я там пощупываю, пощипиваю,
Я до боли его пощипываю, прищипываю,
А он так привизгивает, привизгивает!
То ли от бо-бо? то ли от наслажденьканья?

У иди-иди ко мне, слатенький,
У сюда-сюда ко мне, слатенький
У, иди иди ко мне на коленоцьки
На коленоцки на госенькие коленоцьки
Повозись, повозись на моих коленоцьках!
Поскули, потыркайся мордоцькой,

туда-туда

туда

да, да,

хороший, хороший, хороший!

ах, ах-ахахах,

хххх

пшёл! пшёл вон отсюда!

ПЕСЕНКА АРЛЕКИНА

Настику Грызуновой

Увижу ль я, увижу ль я,
Того-сего увижу ль я,
Вот вижу я, вот вижу я,
Вот вижу девку рыжую,

Вот вижу девку рыжую
И думаю на рыжую:
А ну ею, бесстыжую,
А ну ею, бесстыжую!

(Бесстыжая-бесстыжая
Была та девка рыжая:
Вся-вся была бесстыжая,
Бесстыжая и рыжая.)

Вот вижу девку белую
И думаю на белую:
А ну ею, дебелую,
А ну ею, дебелую!

(Дебелая-дебелая
Была та девка белая:
Вся-вся была дебелая,
Дебелая и белая.)

Вот вижу девку чёрную
И думаю на чёрную:
А ну ею, позорную,
А ну ею, позорную!

(Позорная-позорная
Была та девка чёрная:
Вся-вся была позорная,
Позорная и чёрная.)

Вот вижу девку видную
И думаю на видную:
А ну ею, ехидную,
А ну ею, фригидную,

(Ехидная-фригидная
Была та девка видная:
Вся-вся была ехидная,
Ехидная, фригидная.)

Вот вижу девку классную
И думаю на классную:
А ну ею, опасную,
А ну ею, несчастную,

(Опасная, несчастная,
Была та девка классная:
Вся-вся была опасная,
Опасная, несчастная.)

Вот вижу девку гадкую...
И ну её с оглядкою -
Туда-сюда с оглядкою
Ослиною повадкою,

И ничео не значио
Бокаччио, Бокаччио,
И только одинокио
Пиноккио, Пиноккио,

Безумныи рыдании
Исторгнул из гортании:
Рождение, страдание,
Прощание, молчание,

Молчание, молчание,
Молчание, молчание,
И ничего не чание,
Не чание, не чаянье,

Мучаянно, мычаянно,
Не больно-то и чаянно,
Но злойно, огорчаянно,
Отчаянно, отчаянно -

Увижу я, увижу я,
Увижу, вижу, вижу я,
Вот вижу я, вот вижу я,
Вот вижу я,

и - АХ!

КАК СТРЕКОЧУТ ЖЫДЫ

Убо иду на Жыда,
и за перст кусаю, и ногами касаюсь.

(Батрахомиомахия)

К офицерам, наверное,
Внутренних Войск,
Я явился бы, коли
желал бы являться.
Ну а так - оградившись
от всех беспокойств,
Мне творить бы стихи.
Да с Пиздой забавляться.

Но когда совпадают
два вида похмелья,
Но когда Новый Год
объявляют закрытым,
И лягавыя люди
раззявили щели,
Ты что пасть-то разузил
под каждым корытом?

Что тебе-то, жмурОтрах?
о белое мыло!
Разверстает нам писи
товарищ Литвинов,
Да ещё наглумятся
над нами Жыды -
Злоучители смерти
и быстрой еды!

Вот Жыды колбасятся,
Жыды колбасуют,
На столе лелеЯйца
глумятся-попсуют,
А могло быть и iньше:
налево-направо
Одинокая пища,
онАпесь, отрава,
Одинокая пища
из последнего мяса,
Осетрина в желе,
каракатица в масле, -

Каракатица катится
to-do в киргуду,
Основные места
поражая Жыду.

Как стрекочут Жыды,
и поводят мудями!
Охуеть от сего -
Ни поять ни хуя,
Что с колодезных дён
Черепает бадьями
Свентовитый Перун,
Святоуд Бытия!

Что ж так мечется Жыд,
Выебон и кривляка?
Характерный такой,
Он везде одинаков,
По всему говорю -
Жыд, как полная блядь,
Сволочит об одном:
Как себя забавлять,

Как стремать и стрекаться,
Как пичкать и пачкать,
Лорелею любить,
Но в собачку - всобачкать,
Слобождает живьём
От высоких идей:
Лишь колышется хуй,
соплеменник мудей.

Я с говном на плече
Против ветра стреляю,
Я последнюю точку
В Жыде проставляю,
До конца доебу
Я в его глубине,
И схерачу его
На итоговом дне.

Не пищи, моё сердце,
жыдячий приблудок:
Я иду на Жыда,
обнажая рассудок -

Я последняя туча
рассеянной бури,
Что одна пронесётся
по ясной лазури,
Что одна наведёт
на ликующий день,
где Жыды колбасятся,
унылую тень!

Что, шныряючи, ветер,
страдаючи, Вертер,
что, сретаясь со смертью,
споёт нам душа?

- Ах, любовь хороша!
- Лучше нету на свете:
- Егозит во мне хрен! -
- Так любовь хороша!

Ах ты глокая куздра!
Ты, душа небольшая,
Как пизда в голове,
ничему не мешая,
Что ж ты сталась лихою,
лишилась покою,
расплескалась тоскою -
такою-сякою?

Я иду на Жыда
всемистами местами:
И мудьёй золотой,
и пустыми устами,

ты ж - Алёнка-гулёнка,
жыдовская шлёнка,
ты бордуешь бодра
и педрячишь педрёнка,
И педрюдок пердючит,
Пердячит и мучит,
До последней звезды
Мине гада канючит,

Жымастына бамбина,
без дрозда нам натура,
мы щенкуем вельми,
мы щекаемся сдуру,
от озимых телец
мертвецАя Жыда,
мы щелбАем устьми:
восхитительно, да!

...Пилиписькают скрипки
Под кремлёвской стеною.
Я жыдовские липкие
Лапки подмою:

Богомяшиться вдворь!
Проелдышник едрить! -

охуев от Жыдов,
выхожу покурить.

Я НЕ БАЙРОН

Тема с вариациями

И вот, как на колёсиках,
вкатывается ко мне некто...

(Владимир Набоков)

1.

Нет, я не Байрон, я с душой,
Но, правда, с очень небольшой.

2.

Отъебитесь, люди-бляди!
Я не Байрон, я другой:
Я родился в Ашгабаде,
На всю голову плохой,

Где пархаты-бородаты
Шариаты все блюдут,
Где солдаты на стройбаты
Хуй положенный кладут,

И подскакивает срака
На облизанном хую, -
Я, собака-барабака,
Нищим голосом пою:

Всё постигло моё тело,
Прикололся и пошёл!
И покачиваясь смело,
Как не-Байрон, я пошёл!

- Адье, пидарасня!
- Живите без меня!

- Я вам не Байрон!

3.

...Летят по небу бомбовозы -
бомбы возят!
Хотят засыпать нас землёй -
чернозём!
А я, гонимый миром странник -
ну не Байрон, извините!
Но только с русскою душой -
ать-два!

4.

Я-а-а не Байрон!
Я-а-а не Байрон!
Но для тебя
Я стану с душой!

5.

Ну не Байрон я,
Ну не Байрон я,
Ну не Байрон я, наконец,

Ну не Байрон пусть я,
Так зато не свинья:
Не о том и спич, прыщенЕц!

Ну не Байрон, допустим?
Не Байрон, угу!
Но зато у нас есть чем жить:

И стишьё и прозняк
я мастырить могу,
Ну так чё мне об этом тужить?

Ведь зато у меня тра-та-та-та-та-та,
а точнее сказать я не вправе,
потому так смешна мне пустая мечта
о читателе, теле, и славе,

я без тела разросся, без почестей жив,
и со мной моя тайна всечастно,
та-та-та-та-та-та, если даже разрыв
между мною и Байроном - частность.

САПАТИСТСКАЯ ПЕСНЯ

Радиола стоит на столе.
Ради ола стоит, ради кала.

Ради ола стоит на столе,
И я должен начать всё сначала
Ради ола, стал-быть, ради кала.

Ты ж мене пiдманула,
Ты ж мене ради кала,
Ты ж мене ради ола
Ты ж мене мене мене

Текел фарес

Мене текел фарес!
Мене текел фарес!

Венсеремос,
Венсеремос радикалес!

Венсеремос.
Венсеремос.

Туп-туп.

АНГЕДОНИЯ

Янке Дягилевой

Мир ловил меня, но не поймал.
(Григорий Сковорода)

Мир меня ловил - не поймал.
Кайф меня ломил - обломал.

Обломался весь чёртов кайф.
Облажался весь белый свет.

Хошь ты чертовнёй чертовняй -
Ничего на свете ить нет!

Что ж теперь я как берендей,
Хуевом не долог, не чист,

Я бреду по пояс в беде:
Обломался весь банный лист!

Фальшь я ненавижу и лошь.
Лошь я ненавижу и фальшь.

Ну кудьмя, судьбыть, ты мня бьёшь?
И чего ты бушь делать дальш?

Дальше - никого, ничаво.
В проебаньки ссыпь творожок.

Где ж твоё страстнОе блядствО,
Где мой промежногий рожок?

Хуем не хорош, не велик,
Шёл по белу свету врастяс -

Замарал хернёй черновик,
Поклемался с пеной из глаз.

Выдернуть пизду из телес -
Нечего и делать руке,

Только ведь без дела - oh, yes! -
Нечего и жать в кулаке.

Наступает ночь на говно.
С возрастом мы любим сильней.

До чего же в Жоппе темно -
Словно, блядь, в долине теней.

В общем, чертовнёй чертовня:
Нас ужалит Хуй в броньжилет.

Кто ж теперь полюбит меня? -
Обломайся, весь белый свет!

ЕЗДА В ОСТРОВ ЛЮБВИ

Нас близко теперь держит при себе Африка,
Около мест прекрасных моря Атлантика.
А сей остров есть Любви, и так он зовется,
Куды всякой человек в свое время шлется.
Стары и молодые, князья и подданны,
Дабы видеть сей остров, волили быть странны.
Здесь на земли со времям всё что уж ни было,
То в сих местах имело желание мило.
Разно сухой путь сюды ведет, также водный,
И от всех стран в сей остров есть вход пресвободный.
Стать, любовность, прикраса, приязнь с красотою
Имеют все пристани сия за собою.
И, привлекая всяка чрез любовны средства,
Никто их не убегнет, вышедчи из детства.

(Тредиаковский)

Я умер.
(В. Набоков, «Лилит»)

Игры,
в которые играют лебеди, мучительно хороши
по чуть-чуть. Подожди, я попку тебе открою,
сладкий розовый грех. Над соблазном да над бедою
ангел встал со златою трубою,
Все вопросы вот с ним и реши.

Столик заказывать лень. Но, может быть, закажу.
Что-то жыдно да юдно вокруг. Здесь крови седой и пархатой
Я, посмертно принятый в жизнь и в ленинский комсомол,
Причастился когда-то,

где-то.
В шевиотовой чёрной паре жарко. Но - тсс. Как приличный, сижу,
разложивши газету.

ВполполЫхала - зной. Как пальцы, хрустят веера.
Словно кровь на пизде - ни пука тебе, ни хера!
Вот и я вот об этом.

Что сегодня? В сезонной моде - бриллианты коньячного цвета,
доллары, любимые, как плюшевые teddy-bears,
ни к чему не обязывающий скепсис, телесный низ
Бахтина, согретый Жеан-Жаннетом,
также кофе, мотели, звёзды, курочка, Мандельштам, -

- впрочем, в этом месте я подавился пиццей.
Ну и правильно. Нам следовало бы всем как следует подавиться
жабой, жадой, жыдОй, или как её, Господи, там.

Эк раскрякался зря! Так нельзя. На погибель Жыдам
в перепакость рогов и орлов, овцелуясь, овсёл колотИтся.
Колотыльщик идёт, костяной колотыркой отзванивая "цзын-цзам",
Всякопеснь раздаётся над полднем, тужась гомерову опись
кораблей произвесть; мотыльки копулируют; мир парусиной звенит,

и с эдиповой силой томит
материнская поппинс, -

все при деле, а я ни при чём. Ничё. Кто не в курсе,
не владея дИскурсом о дискУрсе -
мы уж что-нибудь как-нибудь пересерим,
если что не очень в порядке - откаруселим,
по херам ударим как следует, по херам!

Эй, двоюкий личинка, троюркий тычинка... мущинка!
Я к вам обращаюсь, мущинка!
Геркуланум поганум, лягАврик, ле гаврик малецкий!
кособуцкий карась, Овцелот, Овцелой, Овцелуй, Овцелуд
косопэцкий! сопэцкий!-

погоди, постой! Подожди-к товариться израильским сыром!
Познакомимся поближе? Своим внутренним миром
поразим друг друга: того-сего за душой мы ж таки да имеем?
А зодиак да звёзды - архонты, по манихеям.

А скажи: ты хотел бы ссохнуться, помертветь,
поменять на обиды из разных мест трёхкомнатное пространство
бытия, где щеногий ковчег, а внутри его тлеет Завет,

а спасёт нас вегет-
арианство.

Подари мне любовь, дублёнку и пистолет.

Вот так
злой Кулибин подкрался сзади и выключил Буратино:
быть живым - не хочется и противно,
а издохнуть - тоже не самый смак.

Хергура хергуры. Хергура хергуры мазл тов,
всё как Блок прописал, но с поправкой на численность:
нас тьмы и вас тьмы,

пустяком в пустяки люди тычутся...
- что ж, я готов,

я уже сомневаеться готов
в бронхиальности астмы,

и во всём вааще... но зато у меня есть вино... вино, у меня есть вино!
И богатый внутренний мир, богатый внутренний мир.
И особый угольный фильтр, особый угольный фильтр
Защищает меня от смолки и никотина.

Я люблю (тебя жизнь) чтоб в коктейле была маслина
(это Хэмингуэй). Естество не пропьёшь. Не пропьёшь, говорю, естество.
Есть во мне говнецо. Говнецо во мне есть, говнецо.
Только нам предстоит предстоять и плакать в самой логовизнЕ его,
Только нам с тобой дорога, горохом плюя в лицо,

раскаталася скатертью. Что? Как - что? Чуть что - так и сразу в кусты?
Ну же, господи боже мой, перестань, ну что ты...
Йо-хо-хо-ho-homo homini lupus est! Родина, дай Пизды
всем, кто срать хотел на тебя. Приди, Революция, ты -
убивать, убивать. Сколько всё-таки разной нечистотЫ
упадёт в нечистОты!

И стремглав, встригляд впрядаясь, голову очертя, к чертям
всё отправив и вся, звеня, прищёлкивая ебалом,
прыском-отпрыском порскает Жыд на стогны, пиздячит к бабам -
к энергичным, пламенным и кусачим - чтоб уж тогда,
разевая себя, голубиную пасть раззявав,
отдарилася нам она, подкожная, как луна,
о да! -
наша Мать Перемать. От неё не съебать. Нажравшийся не туда,
в деревянные лики людей, юродов и ягуаров,

жигулирует Жыд меж бровей, заводным манером,
смотрит насмерть. Намертво. Между глаз,
как болонка, обсиканная терьером.

Убивать-убивать-убивать-рожать. Атас.

Убивать, рожать. За весёлое дело твоё, за подвыпавший член,
что предсмертно издаст интересный звук! Кто кровь собирает с седла,
и пустышке-племяшке подарит розовую мигрень?
Как промахивается кровь, выкладываясь из вен!
Реквизиция, ты? Инквизиция, как ты могла? -

До кровавой корки мясня в Толедо,
Европейских голодных полей nigredo,
Ах, нелепо смешно безрассудно безумно волшебно - и мельком
причелмокнув бемолью, сминается color blue -

Позвони мне на сердце, оно тебе скажет "люблю",
И подушка девичья хрустнет пустой карамелькой.

Так поехали
На хуй
Туда, блядь!
Куда? -

Поебали
В любовьйийи
Кущи!

Нам на эти
края
указует
елда,

А елда -
она знает,
где гуще!

Собирайся,
народ:
во кибитку
груздём

лезет баба
с разинутой
плотью -

подлипайте,
садитесь
на Хуй
под Пиздём,

и езжайте
в срамные
угодья!

Так вперёд,
за цыганской
пиздой
кочевой

на закат,
где дрожат
паруса,

И глаза
глядят
с бесприютной
тоской

в багровеющие
телеса!

Ой ты Мамма
моя,
Ой ты Мамма
моя,
Отпусти ты
меня
погулять!

Он придёт -
я не блядь!
Он придёт -
я не блядь!
И не будет
меня
кобелять!

Но зачем
не хотеть,
Если можно
хотеть?

Вся пизда,
слава богу,
сырая -

А говно?
- оно всё
уж такое
как есть:

оно всё, как какашечка злая!

Волчьим светом
над миром
горят
имена,

и хрустят,
как фифиська
ковбоя! -

Я с тобою
милуюсь,
родная
весна,

я опять объебался тобою!

Поперздючь
да поцапай,
слегка,
снаглеца,

бабье тельце,
такое
тугое!

Так мертвец
мудреца
за все сиськи
мацал,

И схарчил ему всё дорогое!

Блудный бес
опустился
на корточки
в дом,

дылдой блягодной свищет мочину,

о, всё так! -
и у детской
кроватки
тайком

ты слезу усираешь, мущина.

Как у девочек
злые
пиписьки,

злые попки
и злые
глаза!

Вытирал
сапоги
им об сиськи

преогромный
лесной
партизан:

- Дести-трести! -
Все на месте? -
До Хуя - два рубля,
До пиздёнки - двести!

Ну чё? Все расселись? Поехали!!!

- Бззззззз!

КРОВАВЫЙ НАВЕТ

Хвалится собой кровь-руда красная:

- Как промчусь,
как выпрыгну из поджилочек,
Запружу по локотки белы рученьки,
Просверкну в очах радугой-дугой,
Из пяты душонку повыпростаю,
Смою буйну голову с плеч долой,
Да рассыплюсь собой по белу светушку!

- Не хвались собою, кровь-руда красная!
Одесую от тебя сидят злые Жиры,
Ошуйцу лежат Желчи горькие,
Понаверху - Чирьи тёмные стоят,
А понизу кипят Лимфы буйные,
Сокрушают тебя, теснят со всех сторон,
А Краеобрезанье святое замыкает всё:

Как ты не сильна, а Краеобрезанье сильней,
Всему свету оно навек положено,
И над всеми вещами кознодействует,
Всякое тело седлает и ведёт
В тыи края, где нет упования,
А и никакой красы, ниже веселия,
А и роздыху нету от рыдания,
От рыдания, от мучения мученского,
В те края безвидные, безмолвные,
Где зубьями скрыжут злые Жыды,
Жыды злые, непокойные.

УДУШИ ДИЯВОЛА

Удуши диявола,
Дьявола - диявола!

Умца-умца-умца-ца,
Дьявола-диявола!

Дрыксель-мыксель-чиквардА,
Видишь гадкого Жыда?

От него идёт пизда,
Из Жыда идёт сюда,

А пизда-то непроста,
Та пизда-то непроста:
У пизды есть все дела!
Да-да-да, есть все дела!

Дрыпсель-мыпсель-чиквардА,
У неё есть все дела!

А дела - от дьявола!
Все дела - от дьявола!
Дьявола-диявола,
Хитрого делявола!

Все дела от дьявола,
Дьявола-диявола!

- yeeeees!

Ты сначала ножку мни
Дьяволу-дияволу,

Потом попку подоткни
Дьяволу-дияволу,

Потом ротик поцелуй
Дьяволу-дияволу,

Но отнюдь не трогай Хуй,
Дьявола-Диявола!

- yeeeees!

Хорошо-то хорошо,
Да чего ж хорошего?

Потому что он большой,
И даёт задёшево?

Он задёшево даёт,
Да берёт задорого,

И несёт ему народ
Молока и твОрога,

Ёпсель-мопсель-га-га-га,
Молока и творогА,

Простынь, полотенцев,
Да кровей младенцев,

Четверга и пятницу,
В жопу обезьятницу!

- yeeeees!

Ты ж покрепше обними
Дьявола-Диявола,

А тады его распни! -
Дьявола-Диявола!

Все злодейства соверши
С Дьяволом-Дияволом,

И достигнь до дна Души,
Дьявола-Диявола!

Душу трепетную вынь
Дьяволу-Дияволу,

И тада его покинь,
Дьявола-Диявола!

Дрыксель-мыксель-чиквардА,
Дьявола-Диявола!

Дрыксель-мыксель-чиквардА,
Ссали-срали три жыда,

Три жыда жыдовича
От Иван Петровича,

А четвёртый жыд Исай
От Мамеда колбасай!

А Мамед-Мамед-Мамед
Пройзошол в один момэнт

От самОго Дьявола,
Дьявола-Диявола,

Дьявола, Диявола,
В жопке одеявола!

- yeeeees!

МНЕ ПРИШЛА ОТ ПУШКИНА МАЛЯВА

(Песня о дискурсивной ответственности)

Мне пришла от Пушкина малява.
Мне пришла от Пушкина малява:
Выбрала меня,
Побрала меня,
Крайне симпатяцкая Халява.

Мне пришла от Пучкина зараза.
Мне пришла от Пучкина зараза:
Выбрала меня,
Побрала меня,
Пёздышка - чорна и быстроглаза.

Та Пьезда чорна и быстроглаза.
Та Пьезда чорна и быстроглаза.
А чорна Пьезда,
А чорна Пьезда,
А чорна Пьезда, да быстроглаза!

Ведь Пьезда от Пучкина - зараза:
Вся чорным-чорна, да быстроглаза!
Выебрет меня, поебрёт меня,
Поберёт меня, как Педораза!

Я смотрю налево и направо.
Где же ты, симпацкая Халява?
Спереди Пьезда,
Сзади Йерунда,
Наверху Победа, снизу - Слава...

А зато слетелись Хули-Гули,
Выебли Жыда прям в самы Жмули,
В Жмулю уеблИ,
И добавилИ,
Выдрали Жыда в его же Жмули!

А мне Пушкин мордлу улыбает,
И такой идеей домогает:
Говорит, пиздец! -
Понял, молодец! -
Что Халявы вовсе не бывает!

То-то же!

ЗАГОЛОВОК ПИЗДЫ

Юрию Визбору

Собираемся все
В центре зала. Какой восторг.
Истекает говно из устриц:
Они ж
тож
срут.

Тихо какают устрицы
На Восток.
Всё живое в порядке.
Все тут
как
тут.

Собираемся все
пиздеть и свистеть,
Жрать водяру и баб шелушить!
Собираемся все,
Чтоб Истину еть,
Человеческий Дух потрошить!

Ой ты Дух-кроводух!
Пшёл вон из телес!
Мы желаем ужраться в говно!
Охти, бабостябУх
На писечку влез
В обнимашечку с баттлом Pinot!

Мне б ужраться вполне,
Навернуться в говне,
И восстать, и подняться в восторг!
И до Жоппы допрыгавшись,
Радостно мне
Проебать свою жисть в кипяток!

Если водочки цапнул
Живой человек,
сразу значит, что он - говнецо?!
Так ведь он же, блятьнахуй,
Живой человек?
Человеческий Хуй - налицо?

Ну а если ж ты баба -
Опять не робей:
Всё в порядке, чих-пых через гроб!
Пусть и водочкой пахнет
Из письки твоей -
Ну так чё терь, пиздюнь под разъёб?

Нам нажраться б навзрыд,
До каменных слёз,
Где звезда говорит со звездой:
Если водочкой пахнет,
И гибель - всерьёз,
Ты прохряпан пустой и простой

Пиздой! -
ой-ёшеньки ёй,
Пиздой.

Беспородная плоть -
Горящая пещь,
И впиздулился пулей в Пизду
Человеческий Хуй -
Отличная вещь,
Застоялся он в этом году!

Заголовок Пизды,
Готический шрифт:
"Вспрянь надеждой, сюда восходящий!
Здесь отнюдь не забыт,
Отнюдь не забыт
Человеческий Хуй подходящий!"

Ошалевшая плоть
Голодной пизды -
Изгалает нам наши грешки:
Кобылять тебя оть,
МахахАхонька ты,
Уж как сладки твои потрошки!

А вот хуй тебе на!
Накидать тебе в щщи!
По поганьим твоим телесам!
Я, читатель говна,
Писатель мочи,
(Брысь, надежды!) - ща вырулю сам:

Я - пацан-паризьён!
Ты ж - устрица, блядь!
Ты никто,
звать никак,
быра ссать!
Ссать-бояться как падла!
Ногами стоять!
Бля ебать колотить твую мать!

Отсоси от сохи,
Мадам Баттерфляй!
Отсоси у свово Баттерфляя!
Следи за собой,
Пиздой щеголяй:
Чё ты скажешь, пиздой щеголяя?

Чё, сердце?!
До пизды дверцы
Сердце.

Ты следи за собой,
Мой ноги, пизда,
Черепачкай мудло
Отсюда сюда,
Ты, блядь, рот полощи
Отваром души,
А потом расскажи,
Чем люб тебе Жыд!

Знай соси
до восьми
Часов, да поспи,
От ебацкой уссы взнемогая!
Поссы,
да пизди
В шерсти до шести,
Человеческий Хуй напрягая!

Ишь, ссыпается внешь
Голодная плешь,
Расцвелась лохожопая ложь!
Пусть же сбудется Хуй!
Он - смачная вещь:
Он как цаца хорош и пригож!

О, Щастье!
здрасьте-мордасьте,
Щастье!

Вот сиди да блюди
Внычь славу харчам,
Но сперва поводи
Пиздой по плечам,
Сиськой попку протри,
Язык полижи,
А потом покажи,
Как люб тебе Жыд!

Приоткроет лобок
Нам писечный бог -
Выгребёдрышком, ёбрышком ёк!
И приходит Ништяк,
Весь серый, как волк
Он как цаца стоит, недалёк!

Траляля-труляля,
Излишества для
Мой мудластый рожок-творожок,
Можешь ту и туда,
Можешь сю и сюда,
Можешь нахуй сходить хорошо!

Всюду Жоппа и Хуй,
А я не вникал,
В заголовок пизды упираясь,
Но теперь-то всё понял,
И кала взалкал,
Растерзал растерзад, растерзаясь!

Упс, ёбаный стыд!
Вишь, шлюрька пришла,
Да случилась у нас
Бя-
да:
Мановением жил
Выключатель ебла
Перекинут в умат!
Да,
Да,

Ахть,
ёбаный стос!
Я,
кажется, пас -

О, ебать твою глаз через раз!
Пулемётное рыло кончает на нас,
Блеском-треском кончает на нас.

Зверско-мерзко кончает всех нас.

Атас.
О-о. Атааааас.

Сиреневый туман над нами проплывает:
К нему не зарастёт народная тропа,
Где гордый внук славян, - кондуктор понимает, -
Стоит едва-едва, живёт едва-едва.

Нет, весь я не умру: душа в заветной лире
И трах переживёт, и тренья убежит,
И славно будет нам, доколь в подлунном мире
Кондуктор не спешит, кондуктор не спешит.

И долго буду тем любезен я народу,
Что чуйства добрыя я лирой пробуждалль,
Што в мой шештокий век вошшлавил я Швабоду -
Ну, тоись, улетел в сиреневую даль.

ПЕСНЯ О ЖИЗНИ

Заябала нонешняя власть:
Всё бы ей корявиться да красть.
Нонешняя власть - тока штобы красть,